ЗАПИСКИ ЖИЗНЕЛЮБА
Добавлено: Вт июн 29, 2010 4:13 pm
УТРО
«Бутилки покупаем, бутиилки…» - отворяется окно:
- Соломон! У тебя совесть есть? Выходной день, люди спят…
- Бутилки, покупаем, бутиилкиии…
- Соломон, какой сумасшедший в эту рань бутылки будет продавать?
- Кому деньги нужны, тот и будет. Бутиилки покупаем…
Тфуй, ешак! – Окно закрывается.
Солнечный лучик пробрался сквозь занавеску, пощекотал мою физиономию. Михо сопит под кроватью, соня. С вечера нашкодил, получил трёпку, удалился в «берлогу» и задрых.
«Мацун, мацун, мацониии…» - это из пригорода потянулись разносчицы простокваши. Окна распахиваются по всей улице:
- Марта, Марта, мне две банки, а творог есть?
- Конечно есть, и сыр молодой поспел.
- Марта, а ветеринар корову смотрел? Говорят бруцеллёза много…
- Какой бруцеллёз, моя Пепела как невеста на выданье!
Михо завозился, выбрался, уселся на толстый зад, зевнул, почесал за ухом. Хлопаю ладонью по одеялу:
- Михо, иди сюда.
Михо нападает, осторожно хватает за пальцы дюймовыми клыками, после устраивается поудобнее – вылизывать мне щёки.
Появляется матушка:
- Это ещё что такое?
Михо скатывается с кровати, становится на задние лапы – просит прощенья.
***
Молочница Валя выставляет во дворе бидон. Соседский Кузьма распластался в предвкушении на перилах балкона. К бидону спускается Николай Христофорович:
- Голубушка, мне без пенки, Кузя пенку не любит.
- Христофорович, знаю, третий год вашему коту молоко отпускаю…
Матушка зовёт завтракать. Михо, роняя слюни, стонет под столом, - ждёт горбушку с мёдом.
«Сердце бьётся в груди…» - я срываюсь с места, - Мама, мама, дядя-тётя пришла, дай двадцать копеек.
«Дядя-тётя» - маляр с ближайшей стройки, по выходным подрабатывает, распевая по дворам ранящие душу шлягеры. С балконов бросают мелочь. Раскланявшись, собирает деньги и направляется к соседнему дому.
«Земля для цветов, продаю цветочную землю…» - раз в неделю появляется похожий на лешего старичок с мешком, предлагает домохозяйкам землю из леса. К лесовику с оглушительным треском подкатывает синяя мотоциклетка, в седле наш участковый:
- Садись в коляску.
- Шакро, не надоело тебе меня арестовывать?
- Садись, в отделении потолкуем.
- Шакро, будь человеком, дай пару рублей заработать, после сам приду…
- Кому говорят садись? – Мешок летит в «люльку», следом лезет правонарушитель. Скучающие у арки «биржевики» затевают разбор:
- Что, сержант, самого слабого нашёл? Делом займись, делом…
- Поговорите мне, заступники. Как бы я ДЕЛО на вас не завёл, за тунеядство.
- На свою жену заведи, - весь квартал обслуживает.
***
Матушка выдаёт мне рубль:
- Пойди постригись, на чёрта похож.
Парикмахерская в конце улицы, у тупика. На мостовой мальчишки гоняют мяч. У входа на табурете разложены нарды:
- Шашь-бешь.
- Яган.
Болельщик:
- Убивай, говорю, убивай! Не бери «двери»… ай-яй-яй, что ты делаешь, осёл?
- Цицерон, побереги нервы, паралич разобьёт.
Парикмахер Серго заправляет мне за ворот простыньку, берёт твёрдыми пальцами за макушку:
- Бокс, полубокс?
- Не, дядя Серго, сзади ровно, а спереди ото лба, вот так…
- Ладно, не верти головой.
Противно щёлкая холодная машинка прижимается к затылку:
- Уй, дядя Серго, больно.
- Не верти башкой, не будет больно!
Оживает хриплый репродуктор, начинается футбольный репортаж. Забросив нарды мужчины набиваются в зал:
- Серго, прибавь звук.
- Ээ, совсем одурели, Заура нет на поле…
- Для второго тайма придерживают.
- А Банишевский всё-таки зверь, большой футболист!
- Никакой он не зверь, посмотрел бы я на него без Маркарова…
- Говоришь тоже, «сухой лист» у него здорово получается…
- Цицерон, ты совсем из ума выжил, «сухой лист» - это Лобановский.
- Кончайте орать! Наши забили, один-ноль.
- Кто забил?
- Кто мог забить? Миша конечно!
- Даа, Миша – это Король! Такие раз в сто лет рождаются!
- А Слава что хуже?
- Слава тактик, он команду ведёт, а Миша король финта. Сам Пеле от его игры одурел.
- Вот ты какую сборную собрал бы?
- Ва! В воротах, конечно, Яшин, нападение – Миша, Слава и Эдик Стрельцов…
- Почему трое? Почему итальянская система? Что, своих мозгов нет?
- Потому, что «катенначчо» это не футбол, - это философия…
- Кончайте орать! Маркаров счёт сравнял…
………………………………………………………………………
- Следующая игра с кем?
- С «Араратом».
- Аа, армяне и футбол – смешно. Назовите мне одного армянского футболиста.
Армянин Серго, дёрнув машинкой выдрал мне клок волос:
- Вообще, футбол – это английская игра; только англичане умеют играть настоящий футбол.
- Ага, Серго. А Пеле и Гарринча – балерины, Эйсебио – фраер, Мацолла – сапожник…
Витрина со звоном обрушивается внутрь. Тяжёлый, залатанный белой ниткой мяч, стукнув по лысине Цицерона откатывается в угол. Мостовая вмиг пустеет. Потрясая кулаками Серго выбегает на тротуар:
- Банишевские, вашу мать!
Серго возвращается, прячет мяч в тумбочку:
- Соберут деньги за стекло, отдам.
Цицерон прикладывает к голове смоченный под краном платок:
- Говорил я тебе – вставь фанеру.
- Целыми днями ваши небритые рожи перед глазами, мне что – и на улицу не глянуть? Серго отвесил мне подзатыльник:
– Не верти башкой! Приходишь с рублём, требуешь чтоб я Жерара Филиппа из тебя сделал…
***
Взамен футболистов на улице появляются самокатчики. Самокатчики – владельцы самокатов, а самокат – это две закреплённые под прямым углом доски с шарикоподшипниками, врезанными в ту доску, в которую упирается нога. У завмаговского сынка Зурикелы самокат «настоящий», на колёсах с резиновым ободом. Самокатчики давятся от зависти. Самокатки у меня нет, зато у меня есть велосипед «Орлёнок» на надувных шинах и живой медведь, посему, иду мимо, задрав нос.
Хромой Гарик скучает в окошке пивного киоска. Придерживая ладонью лоб подходит Константине из дома за аркой:
- Гарик спасай!!!
- Сейчас, дорогой, пусть пена отстоится.
- Какая пена? Скончаюсь, давай как есть.
- Посмотрите как нездоровится человеку. День рождения был?
- Уф! Нет, свояк из Сухуми приехал вчера.
- Поправляйся, дорогой. Второй бокал «Гвардейский», за счёт заведения.
- Гарик, вот бидончик, наполни, пойду родственника лечить.
Николай Христофорович выкатывает из под навеса «Москвич»:
- Собери детвору, поедем на озеро.
- Ура! Мама, мама, выпускай Михо, мы кататься едем…
«Бутилки покупаем, бутиилки…» - отворяется окно:
- Соломон! У тебя совесть есть? Выходной день, люди спят…
- Бутилки, покупаем, бутиилкиии…
- Соломон, какой сумасшедший в эту рань бутылки будет продавать?
- Кому деньги нужны, тот и будет. Бутиилки покупаем…
Тфуй, ешак! – Окно закрывается.
Солнечный лучик пробрался сквозь занавеску, пощекотал мою физиономию. Михо сопит под кроватью, соня. С вечера нашкодил, получил трёпку, удалился в «берлогу» и задрых.
«Мацун, мацун, мацониии…» - это из пригорода потянулись разносчицы простокваши. Окна распахиваются по всей улице:
- Марта, Марта, мне две банки, а творог есть?
- Конечно есть, и сыр молодой поспел.
- Марта, а ветеринар корову смотрел? Говорят бруцеллёза много…
- Какой бруцеллёз, моя Пепела как невеста на выданье!
Михо завозился, выбрался, уселся на толстый зад, зевнул, почесал за ухом. Хлопаю ладонью по одеялу:
- Михо, иди сюда.
Михо нападает, осторожно хватает за пальцы дюймовыми клыками, после устраивается поудобнее – вылизывать мне щёки.
Появляется матушка:
- Это ещё что такое?
Михо скатывается с кровати, становится на задние лапы – просит прощенья.
***
Молочница Валя выставляет во дворе бидон. Соседский Кузьма распластался в предвкушении на перилах балкона. К бидону спускается Николай Христофорович:
- Голубушка, мне без пенки, Кузя пенку не любит.
- Христофорович, знаю, третий год вашему коту молоко отпускаю…
Матушка зовёт завтракать. Михо, роняя слюни, стонет под столом, - ждёт горбушку с мёдом.
«Сердце бьётся в груди…» - я срываюсь с места, - Мама, мама, дядя-тётя пришла, дай двадцать копеек.
«Дядя-тётя» - маляр с ближайшей стройки, по выходным подрабатывает, распевая по дворам ранящие душу шлягеры. С балконов бросают мелочь. Раскланявшись, собирает деньги и направляется к соседнему дому.
«Земля для цветов, продаю цветочную землю…» - раз в неделю появляется похожий на лешего старичок с мешком, предлагает домохозяйкам землю из леса. К лесовику с оглушительным треском подкатывает синяя мотоциклетка, в седле наш участковый:
- Садись в коляску.
- Шакро, не надоело тебе меня арестовывать?
- Садись, в отделении потолкуем.
- Шакро, будь человеком, дай пару рублей заработать, после сам приду…
- Кому говорят садись? – Мешок летит в «люльку», следом лезет правонарушитель. Скучающие у арки «биржевики» затевают разбор:
- Что, сержант, самого слабого нашёл? Делом займись, делом…
- Поговорите мне, заступники. Как бы я ДЕЛО на вас не завёл, за тунеядство.
- На свою жену заведи, - весь квартал обслуживает.
***
Матушка выдаёт мне рубль:
- Пойди постригись, на чёрта похож.
Парикмахерская в конце улицы, у тупика. На мостовой мальчишки гоняют мяч. У входа на табурете разложены нарды:
- Шашь-бешь.
- Яган.
Болельщик:
- Убивай, говорю, убивай! Не бери «двери»… ай-яй-яй, что ты делаешь, осёл?
- Цицерон, побереги нервы, паралич разобьёт.
Парикмахер Серго заправляет мне за ворот простыньку, берёт твёрдыми пальцами за макушку:
- Бокс, полубокс?
- Не, дядя Серго, сзади ровно, а спереди ото лба, вот так…
- Ладно, не верти головой.
Противно щёлкая холодная машинка прижимается к затылку:
- Уй, дядя Серго, больно.
- Не верти башкой, не будет больно!
Оживает хриплый репродуктор, начинается футбольный репортаж. Забросив нарды мужчины набиваются в зал:
- Серго, прибавь звук.
- Ээ, совсем одурели, Заура нет на поле…
- Для второго тайма придерживают.
- А Банишевский всё-таки зверь, большой футболист!
- Никакой он не зверь, посмотрел бы я на него без Маркарова…
- Говоришь тоже, «сухой лист» у него здорово получается…
- Цицерон, ты совсем из ума выжил, «сухой лист» - это Лобановский.
- Кончайте орать! Наши забили, один-ноль.
- Кто забил?
- Кто мог забить? Миша конечно!
- Даа, Миша – это Король! Такие раз в сто лет рождаются!
- А Слава что хуже?
- Слава тактик, он команду ведёт, а Миша король финта. Сам Пеле от его игры одурел.
- Вот ты какую сборную собрал бы?
- Ва! В воротах, конечно, Яшин, нападение – Миша, Слава и Эдик Стрельцов…
- Почему трое? Почему итальянская система? Что, своих мозгов нет?
- Потому, что «катенначчо» это не футбол, - это философия…
- Кончайте орать! Маркаров счёт сравнял…
………………………………………………………………………
- Следующая игра с кем?
- С «Араратом».
- Аа, армяне и футбол – смешно. Назовите мне одного армянского футболиста.
Армянин Серго, дёрнув машинкой выдрал мне клок волос:
- Вообще, футбол – это английская игра; только англичане умеют играть настоящий футбол.
- Ага, Серго. А Пеле и Гарринча – балерины, Эйсебио – фраер, Мацолла – сапожник…
Витрина со звоном обрушивается внутрь. Тяжёлый, залатанный белой ниткой мяч, стукнув по лысине Цицерона откатывается в угол. Мостовая вмиг пустеет. Потрясая кулаками Серго выбегает на тротуар:
- Банишевские, вашу мать!
Серго возвращается, прячет мяч в тумбочку:
- Соберут деньги за стекло, отдам.
Цицерон прикладывает к голове смоченный под краном платок:
- Говорил я тебе – вставь фанеру.
- Целыми днями ваши небритые рожи перед глазами, мне что – и на улицу не глянуть? Серго отвесил мне подзатыльник:
– Не верти башкой! Приходишь с рублём, требуешь чтоб я Жерара Филиппа из тебя сделал…
***
Взамен футболистов на улице появляются самокатчики. Самокатчики – владельцы самокатов, а самокат – это две закреплённые под прямым углом доски с шарикоподшипниками, врезанными в ту доску, в которую упирается нога. У завмаговского сынка Зурикелы самокат «настоящий», на колёсах с резиновым ободом. Самокатчики давятся от зависти. Самокатки у меня нет, зато у меня есть велосипед «Орлёнок» на надувных шинах и живой медведь, посему, иду мимо, задрав нос.
Хромой Гарик скучает в окошке пивного киоска. Придерживая ладонью лоб подходит Константине из дома за аркой:
- Гарик спасай!!!
- Сейчас, дорогой, пусть пена отстоится.
- Какая пена? Скончаюсь, давай как есть.
- Посмотрите как нездоровится человеку. День рождения был?
- Уф! Нет, свояк из Сухуми приехал вчера.
- Поправляйся, дорогой. Второй бокал «Гвардейский», за счёт заведения.
- Гарик, вот бидончик, наполни, пойду родственника лечить.
Николай Христофорович выкатывает из под навеса «Москвич»:
- Собери детвору, поедем на озеро.
- Ура! Мама, мама, выпускай Михо, мы кататься едем…